2. Тексты, в которых, как правило, рассказывается о каком-то
случае, о поступках людей, о том, как кто-то проявил
определённые качества характера.

В этом случае нужно рассмотреть в тексте поведение тех или
иных героев, обратить внимание на душевные качества, чувства,
черты характера, которые в определённом поступке проявляются
у героев. И тогда именно эти качества, проблема их существования,
наличия у человека, нужность их, необходимость, желательность,
причём иногда в определённой ситуации (в мирное,
военное время, просто в экстремальной ситуации) и должны
будут вами упомянуты в формулировке проблемы к данному
тексту.

Например:

Ранее утро… 8 марта. Будильник зазвенел и, даже не успев
как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца.
Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился
к базару. Стало чуть светать. Я бы не сказал, что погода
была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку.
Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался
к базару. Я ещё за неделю до этого решил: никаких
роз, только весенние цветы… праздник же весенний. Я подошёл
к базару.
Перед входом стояла огромная корзина с очень красивыми весенними
цветами.
Это были мимозы. Я подошёл. Да, цветы действительно красивы.
— А кто продавец? — спросил я, пряча руки в карманы. Только
сейчас я почувствовал, какой ледяной ветер.
— А ты, сынок, подожди, она отошла ненадолго, сейчас вернётся,
— сказала тётка, торговавшая по соседству солёными огурцами.
Я встал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда
представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. Напротив
меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что именно, но
в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона
1965 года, на нём не было места, которое было бы не зашито. Но
этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие
же старые, но до безумия наутюженные.
Ботинки начищены до зеркального блеска, но это не могло
скрыть их возраста. Один ботинок был перевязан проволокой.
Я так понял, что подошва на нём просто отвалилась. Из-под плаща
была видна старая, почти ветхая рубашка, но и она была чистой
и наутюженной. Его лицо было обычным лицом старого человека,
вот только во взгляде было что-то непреклонное и гордое несмотря
ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть
небритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые
из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило
от холода, его руки были синего цвета… Его очень трусило, но
он стоял на ветру и ждал. Какой-то нехороший комок подкатил
к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы всё не было.
Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался,
что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью
и старостью человек. И ещё я просто явно почувствовал, что дед
стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся
к ней. Я тоже подошёл к ней. Дед подошёл к продавщице, я остался
чуть позади него.
— Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка мимозы?
— дрожащими от холода губами спросил дед.
— Так, а ну вали отсюдава, алкаш, попрошайничать надумал,
давай вали, а то… — прорычала продавщица на деда.
— Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну
веточку… Сколько она стоит? — тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть сбоку. Я увидел, что у деда в глазах
стояли слёзы…
— Одна? Да, буду с тобой возиться, алкашня... Давай, вали
отсюдава, — рыкнула продавщица.
— Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на
меня, — так же тихо сказал дед.
— Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка, — с какой-то ухмылкой
сказала продавщица.
На её лице проступила ехидная улыбка. Дед вытащил дрожащую
руку из кармана, на его ладони лежали три бумажки по
рублю.
— Хозяюшка, у меня есть три рубля, может, найдёшь для меня
веточку на три рубля? — как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор я никогда не видел столько тоски
и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист
бумаги на ветру.
— На три тебе найти, алкаш, га, га, га, щас я тебе найду, —
уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
— На, держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари, га, га, га,
га, — дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку мимозы, она была
сломана посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но
она, не желая слушать его, ломалась пополам, и цветы смотрели
в землю… На руку деда упала слеза…
Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
— Слышишь ты, что же ты делаешь? — начал я, пытаясь сохранить
остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову
кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица както
побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела
на меня как мышь на удава и молчала.
— Дед, а ну, подожди, — сказал я, взяв деда за руку.
— Ты, курица тупая, сколько стоит твоё ведро, отвечай быстро
и внятно, чтобы я не напрягал слух, — еле слышно, но очень
понятно прошипел я.
— Э… а… ну… я не знаю, — промямлила продавщица.
— Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро?!
— Наверное, 500 рублей, — сказала продавщица.
Все это время дед непонимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы
и протянул их деду.
— На, отец, бери, и иди поздравляй свою жену, — сказал я.
Слёзы, одна за другой, покатились по морщинистым щекам
деда.
Он мотал головой и плакал, просто молча плакал…
У меня у самого слёзы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа и второй рукой прикрывал
свою поломанную ветку.
— Хорошо, отец, пошли вместе, — сказал я и взял деда под
руку.
Я нёс цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт и бутылку
красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
— Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для
меня не сыграют роль эти 500 рублей, а тебе с поломанной веткой
идти к жене негоже, сегодня же Восьмое марта, бери цветы, вино
и торт и иди к ней, поздравляй.
У деда хлынули слёзы… Они текли по его щекам и падали на
плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слёзы стояли
в глазах. Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт
и вино, развернулся, и, вытирая глаза, сделал шаг к выходу.
— Мы… мы… 45 лет вместе… Она заболела… Я не мог её
оставить сегодня без подарка, — тихо сказал дед. — Спасибо
тебе...
Я бежал, даже не понимая, куда бегу. Слёзы сами текли из
моих глаз…

(По А.А. Иванову)

К архиву материалов